Романы исторические и приключенческие в Квебеке
(1837-1885)
I. Исторический роман
Литературная энциклопедия определяет исторический
роман, как роман, построенный на историческом сюжете, который воспроизводит в художественной
форме какую-либо эпоху, определённый период истории. В таком романе
историческая правда сочетается с художественной, исторический факт — с
художественным вымыслом, настоящие исторические лица — с лицами
вымышленными, вымысел помещён в пределы изображаемой эпохи. Всё повествование в
историческом романе ведётся на фоне исторических событий.
История Квебека
часто служила фоном для квебекских романистов 19 века. Уже первый роман
«Влияние книги» Филиппа-Обера де Гаспе, сына (см. «Квебекские Тетради № 13) в
подзаголовке заявлял, что роман этот – исторический. Вдохновенный Вальтером
Скоттом и готическим романом, этот первый франко-канадский роман на самом деле
мешал в общем котле жанры и традиции.
Среди первых
исторических романов в Квебеке следует отметить роман Жозефа Дутра (1825-1886)
«Женихи 1812 года», опубликованный, когда автору было всего 18 лет в 1844 году.
Интересно, что в предисловии к этому роману Дутр говорит о том, какой должна
была быть литература Квебека. Он и не думал примыкать к почвенничеству. Он
считал, что за романтизмом – будущее квебекской литературы. Литература должна
не только поучать и не столько поучать, сколько развлекать и в развлекательной
форме преподавать уроки истории.
Шатоге, пригород
Монреаля, 1812 год. Гонзальв – молодой офицер, 19 лет, сирота, родом из древней
и знатной семьи, но, увы, разорившейся донельзя. Он находится в гарнизоне,
задача которого – остановить продвижение американской армии к Монреалю. С ним –
его друг, Альфонс. Обходя дозоры, они вступают в схватку с тремя американскими
офицерами и одного из них захватывают в плен. Пленный, некий Брендсом, оказывается
благородным человеком и скоро становится их другом.
Гонзальв,
меланхоличный герой этой истории, поведал своим друзьям, что он безнадёжно
влюблён в Луизу де Сен-Фельмар, что её отец не видит в нём достойного жениха
(его финансы поют романсы). Более того, отец уже подыскал Луизе лучшего жениха.
Луиза возмущена, она пишет письмо Гонзальву, она бежит из дому, переодевшись
мужчиной. Ей помогает паромщик. Потом выяснится, что этот человек,
паромщик, – главарь бандитской группировки,
ячейки которой находились и в Штатах, и в Канаде, и в Европе. Ого! Луиза с
бандитами оказывается в Штатах. Там у бандитов срывается одно значительное
дело, Луизе удаётся бежать. Её приютили шеф полиции и его жена.
Отец Сен-Фельмар
и Гонзальв независимо друг от друга отправляются на поиски Луизы. Случай сводит
их вместе и Гонзальву удаётся спасти отца Луизы от верной смерти, оставаясь для
него совершенным незнакомцем. Тем временем обмен пленными позволяет Брендсону
вернуться в Штаты. Первая часть книги завершается описанием битвы при Шатоге.
Как известно, хуже вооружённая и малочисленная армия канадцев одерживает
блистательную победу над мощной американской армией.
Теперь мы уже в
1813 году. Канадские солдаты всё ещё на своих постах в Шатоге. Брендсон
встречается с Луизой в своей американской семье. Тут как тут появляется
Сен-Фельмар (как он оказывается в том же месте и в то же время – загадка!) и
забирает Луизу. Всё возвращается на круги своя. Отец держит дочь взаперти,
опасаясь, как бы она опять не удрала к своему возлюбленному. Отец нашёл ей ещё
одного жениха. Луиза письмом предупреждает Гонзальва. Тот мчится ей навыручку.
В момент, когда Луиза должна была сказать «да», появляется Гонзальв, что
позволяет Луизе упасть в обморок (она по ходу романа много раз таким образом
выключается из повествования, настоящая тургеневская барышня).
Между враждующими
сторонами заключено перемирие. Брендсон приезжает повидаться со своими
канадскими друзьями. Гонзальв и Луиза, которых манигансы папаши Сен-Фельмара
доводят до исступления, решают втянуть Брендсона в свою игру. Брендсон
становится очередным «женихом», он делает вид, что желает руки Луизы. Накануне
свадьбы, воспользовавшись тем, что отец Сен-Фельмар заснул, Гонзальв и Луиза
бегут из дому в Монреаль; им помогает вся дворня, им сочувствует епископ,
который и совершает обряд венчания.
Казалось бы, тут
и завершить роман. Но нет! Дутр на 83 страницах объясняет читателям перепитии
мятежной жизни Гюстава, брата Луизы, который до сих пор был третьестепенным
персонажем. Его отправили учиться в Европу, где он стал главарём шайки бандитов
(той самой, которая помогла Луизе бежать в самом начале романа). Прошло девять
лет. Всё успокоилось и все счастливы, кроме старого Сен-Фельмара, который всё
так же брызжет желчью. Но одно событие примиряет его со всем, что произошло.
Это позволяет Дутру закончить свой, уже казавшийся бесконечным, роман.
Сен-Фельмар узнаёт, что именно Гонзальв однажды спас его от гибели. Теперь он
испытывает угрызения совести, кается и решает посвятить остаток своих дней на
благо своих близких.
Мы ничего не
сказали о множестве побочных линий, совершенно лишних на наш взгляд. Сам роман
написан из рук вон плохо, плохо выстроен и ужасно издан. Думается, что
сравнение с «Парижскими тайнами» Эжена
Сю, роман, на который равнялся Жозеф Дутр, будет не в пользу «Женихов...». Но
мы не станем злословить, помятуя, что роман был написан совсем молодым
человеком, полагавшим, что может «дать толчок франко-канадской литературе,
пробудить её от летаргического сна». В оправдание романа можно сказать, что автор
(будщий адвокат по образованию и политик по призванию) имел довольно ясную
идейную позицию, был противником автократизма, либерально относился даже к
бандитам, если они совершали свои деяния бескровно и отбирали деньги у богатых.
Несколько раз Дутр лягнул церковь и выказал великую терпимость по отношению к
разнузданной сексуальности индейцев.
По настоящему
исторический роман в Квебеке развивается в последней трети 19 века и
рассказывает о событиях, связанных с Новой Францией и войнами с индейцами и
американскими лоялистами. Основным фактуальным источником для писателей,
подобных Жозефу Марметту (1845-1895), служат «История Канады» Франсуа-Кзавье
Гарно и «Реляции отцов-иезуитов» (см. «Квебекские Тетради» № 4).
Жозеф Марметт
стал профессором honoris causa Лавальского университета в 1891 году, он обладал влиянием и определял
практически, каким должен был быть исторический роман. Это был плодовитый
писатель. Первый роман «Шарль и Ева» (1866-1867) был написан Марметтом тоже
довольно рано, в двадцатилетнем возрасте. Он появлялся частями с декабря 1866
года в «Канадском Обозрении», а издан отдельной книгой только в 1945 году, уже
после смерти автора, к столетию его рождения.
Марметт рассказал трогательную историю любви Шарля Куйар-Дюпьи и юной
Евы, которую тот встретил во время военной экспедиции французов против форта
Шенектади, что недалеко от Албани, штат Нью-Йорк, в 1690 году (и это –
исторический факт). В этой книге обе составных исторического романа налицо:
Фронтенак и его эпоха и сентиментальная история слиты воедино.
Зима. Командующий
французской армией решает напасть на Албани и застать гарнизон врасплох. Вперёд
высылается небольшой отряд: 98 французов, несколько индейцев абенаки и 120
гуронов. Предстоит переход, который займёт две недели. 8 февраля измученные
солдаты берут приступом небольшой форт Шенектади в пяти милях от Албани.
Описание побоища
совершенно чудовищно:
«И началась одна
из тех ужасных битв, в которой побеждающий взбудоражен настолько, что
совершенно забывает об инстинкте самосохранения и хочет только бить, кромсать
всё, что противится ему. Свалка была жесточайшая, настоящая бойня. Слышны были
только удары, проламывающие черепа, хрипы умирающих, в которых узнать можно
было лишь проклятья; через полчаса был прикончен последний защитник форта.
Осаждающие победили, но потери их были огромны. Более тридцати канадцев и
индейцев были убиты или ранены. Форт подожгли и огонь закончил то, что было
начато железом. Победители разорили всё, всё сожгли дотла.»
Возвращение в
Монреаль было сплошной мукой. Холод такой, что только подохнуть. А тут ещё
раненые да пленные. Скоро стало не хватать провианта. Вдруг, среди ночи –
нападение индейцев, которое было отбито, но какой ценой! Уцелевшие и здоровые
солдаты высланы вперёд за подмогой. Наконец, остатки батальона возвращаются в
Монреаль. Такова историческая реальность, воспринятая Жозефом Марметтом со слов
его тестя, историка Франсуа-Кзавье Гарно.
А сентиментальная
история развивается так: Шарль Дюпьи врывается в дом, в котором были только
старая служанка и девушка. Разумеется – внезапная любовь, сильнейшая страсть:
«Когда его взгляд упал на Еву, он остановился, поражённый. Её лицо залила
бледность, она была в когтях страха, но от этого стала только красивее. Локоны
её волос ниспадали на белые плечи и наполовину скрывали их...». Шарль тотчас
решил взять её с собой, в Новую Францию. К тому же Ева – француженка, сирота;
её отец был кальвинистом и поэтому решил обосноваться в штате Нью-Йорк.
Возвращаясь из похода, Шарль оберегает Еву. Вскоре девушка отвечает взаимностью
на его любовь. Они решают пожениться, как только доберутся до Монреаля.
Надо признать,
что персонажи очерчены Марметтом весьма приблизительно, сама история выстроена
без особого изыска, ни тебе загадки, ни даже намёка на загадку, всё изложено
совершенно по-школярски, но легко, просто, читается залпом; час-другой и книга
прочитана, ты не успел соскучиться, но кое-что узнал из истории Новой Франции и
проникся трудностями военного похода и тогдашнего быта. На удивление много
последнее время в Квебеке выходит таких «исторических» книг. Видимо, жанр и по
сей день востребован, но об этом мы поговорим в своё время.
После этого
романа Марметт совершенствует свой стиль и выпускает одну за другой книги
такого вот исторического толка: «Франсуа де Бьенвиль. Сцены из жизни XVII века» (1870), «Интендант Биго. Канадский роман»
(1872), «Шевалье де Морнак. Хроника Новой Франции 1664» (1873), «Невеста
повстанца. Эпизоды Бостонской войны» (1875), «Томагавк и Шпага» (1877),
«Маккавеи Новой Франции. История канадской семьи от 1641 до 1768 года» (1878) и «Героизм и
Предательство. Канадские рассказы» (1880).
В романах
Марметта история становится мифом национального прошлого, залогом законной
гордости и подкупает читателя описанием перипетий, в которых «сама жизнь
исполнена тревог, чудовищной борьбы, верности и предательства, всем, чем была
отлична та эпоха», как характеризует её автор в предисловии к «Шевалье де
Морнаку». Морнак, гасконец, явно вдохновенный образом д’Артаньяна, прибывает в
Квебек в 1664 году, чтобы «оправиться от моральных ран» и помочь своей
родственнице, Жанне де Ришкур, избавиться от настойчивых притязаний барона де
Виларма. Захват индейцами группы французов, жестокость вождя индейцев
Медвежьего Когтя, прозываемого ещё Кровавой Рукой, бегство, полное опасностей,
всё это создаёт атмосферу приключенческого романа на фоне реальных исторических
событий. Экзотизм повествования, когда описывается быт и удивительные ритуалы
индейцев, тоже льёт воду на мельницу приключенческого романа, о котором мы
поговорим в следующем номере «Квебекских Тетрадей». Душевная щедрость и отвага
Морнака противопоставляются звериной жестокости Медвежьего Когтя. Здесь явно влияние «Реляций отцов-иезуитов»
на стиль романа и его историческую подоплеку:
«Да простит мне
читатель эту сцену безумной жестокости. Но пиршенство это у дикарей было одним
из самых значимых, и я не мог обойти молчанием это варварское действо,
совершенное до того, как отряд вошёл в селение аньеров, куда отправимся и мы,
чтобы проследить за нравами и обычаями его обитателей.
И пусть не думает
мой читатель, что я что-либо приукрашиваю в своём повествовании. Если ему
захочется узнать до какой степени были кровожадны и плотоядны дикари, пусть
обратится он к Реляциям Иезуитов (1634), где я почерпнул основную идею этой
главы».
Другие авторы
тоже развивают подобные темы. Например,
Наполеон Бурасса (1827-1916), вдохновившись поэмой Логфелло, в романе
«Жак и Мария»(1866) рассказывает о несчастьях Марии Ландри, юной акадийки,
разлучённой со своим женихом Жаком, которого депортировали англичане после
захвата Акадии, части Новой Франции.
В предисловии
Наполеон Бурасса (между прочим – отец Анри Бурасса, журналиста и видного
политического деятеля, именем которого названа одна из станций монреальского
метро) объясняет, как создавался роман и почему он был написан. Бурасса был сам
из акадийцев и хотел «воздать должное героическому и несчастному народу»,
который вынужден был скитаться по всей Америке в поисках убежища.
«Рассказ, который
я предлагаю вниманию читателей (...) вобрал в себя смутные воспоминания,
доставшиеся мне от людей, с которыми я жил, будучи ещё ребёнком, в Акадии. Он
насколько возможно достоверно изображает события, произошедшие с народом,
существование которого стало эфемерным, хотя Провидение готовило ему судьбу
гораздо более счастливую и жизнь долгую, если судить по энергии, упорсту и вере
людей, составлявших этот народ.»
Бурасса
настаивает на том, что его роман не должен читаться, как обвинение против
насильников-англичан: «Сюжетом для моей книги послужили события тягостные и
мрачные, последствия дурного решения английских политиков; но выбрал я их не
для того, чтобы возмутить запоздалую и ненужную ненависть в сердцах моих
читателей: для чего она? у всякого народа есть в анналах записи о чудовищных
преступлениях, в которых он может только каяться, которыми он запятнал себя в
веках, так что же?»
Гран-Пре, 1749
год. Жак Эбер (18 лет) и Мария Ландри (13 лет) влюблены друг в друга и разница
в возрасте их не смущает. Перед необходимостью принять английское подданство и
под угрозой, что их поместье всё равно будет экспроприировано, семья Эбер
решает бежать из Гран-Пре в район Бобассэн, тогда ещё принадлежавший французам.
Жак обещает Марии, что вернётся весной. Проходят годы, а Жак всё не
возвращается. Жив ли он ещё?
Год 1755.
Английский офицер, Жорж, вот уже два года ухаживает за Марией, но она всё ещё
верна Жаку. В начале сентября всех мужчин старше 10 лет заставляют прийти в
церковь – так начинается Великая Депортация акадийцев, ставшая основной вехой в
истории этого франкоязычного народа. Чтобы спасти родителей, Мария готова
принять предложение английского офицера и выйти за него замуж. Но тут
возвращается Жак, захваченный англичанами в плен. Он приговаривается к смерти
за то, что вёл партизанскую войну против англичан. Его спасают отважные
друзья-партизаны.
Тем временем
начинается погрузка людей на корабли – Депортация, самая драматичная страница в
истории Акадии. Англичане не держат слово: они обещали не разлучать семьи.
Офицер Жорж, франкофил в душе и по-прежнему влюблённый в Марию, возмущён. Жак и
его сообщники нападают на ставку английского командования, но при этом Жорж
оказывается пощажон.
Проходит время.
Семья Эбер и сама Мария находятся в пригороде Бостона. Жорж наблюдает за ними и
готовит им возвращение в Новую Францию. Они обосновываются в Лакадии. Жак
геройствует в битве под Сен-Фуа. На поле боя он находит смертельно раненого
Жоржа, который говорит ему, что Мария и её отец скоро вернутся в Новую Францию.
Война закончена.
Жак принимает британское подданство с тем только, чтобы отправиться на поиски
Марии. Он находит её, отец Марии умирает, но успевает благословить молодых.
Роман заканчивается свадьбой Жака и Марии.
У романа
Наполеона Бурасса много достоинств и первое в том, что он хорошо написан.
Бурасса прекрасно разбирается в психологии, разумно анализирует политическую
ситуацию и военные операции англичан и французов. Он, правда, любит отступить
от воссоздания реальных событий, развивая свои суждения об истории описываемого
периода, используя приёмы скорее эссеистики, чем художественного романа.
Мы можем сказать,
что роман «Жак и Мария» – образец
настоящего исторического романа, настолько правдоподобно и точно описаны
большие и малые события Депортации акадийцев. При этом и вопреки заверениям
автора англичане предстают в самом неприглядном виде:
«И тогда стариков
стали уводить в одну сторону, а тех, что помоложе – в другую. Пока пленные
входили в церковь, охранники у дверей отнимали у отцов детей, как если бы
пастухи отделяли ягнят, чтобы продать их на рынке. Несчастные думали, что это
только мера предосторожности, чтобы в церкви сохранялся задуманный порядок,
ведь комендант Винслоу обещал им, что семьи не будут разлучены. Им хотелось
верить людям, которые, увы, так бесстыдно обманывали их. Ничто не могло
поколебать веры этих простых людей; их честные души не могли предположить, что
можно так бесстыдно обманывать народ. И они не прощались, отходя в разные
стороны, думая, что вскоре увидят своих жён, матерей, дочерей на том же
корабле, и эта мысль смиряла их сердца, томящиеся горечью изгнания, потерей
своего очага, своей земли... Они подчинялись безропотно, свято веря всему, что
исходило от властей, считая это неизбежным и потому необходимым.
Молодые люди
должны были идти впереди, их выстроили в шеренги по шесть; старики последуют за
ними в том же порядке, они спокойно ожидали знака лейтенанта, чтобы направиться
к берегу. Все подчинились; ни единого возгласа недовольства, напротив, кое у
кого на лицах светился энтузиазм, подобный тому, что двигал прежде их
святыми-великомученниками, когда тех пытали и убивали. Многие и считали себя
пострадавшими за веру, ведь в их глазах принять подданство британской короны
было чем-то вроде святотатства. Но Батлер вскоре возмутил бурю негодования,
когда сказал, что молодые пойдут к кораблям одни:
- Вы поднимитесь
на борт прежде ваших родителей.
Все закричали в
один голос:
- Нет, нет! Мы не
пойдём без них. С месте не сдвинемся, если они не пойдут с нами! ... Почему нас
разделяют? ... Мы согласны подчиниться, но только вместе с ними... Родители!
Отцы!
И они тотчас
повернули, чтобы смешаться со стариками, но англичане предвидели это и молодых
встретила шеренга солдат с примкнутыми штыками, и они были вынуждены
остановиться, всё так же громко протестуя. Батлер крикнул солдатам, чтобы они
теснили молодых акадийцей, угрожая им штыками. Эти люди только и ждали приказа,
чтобы выплеснуть свою ненависть на безоружных, с поднятыми руками людей. Штыки
нацелились на любящие сердца, которые хотели только одного: не разлучаться с
родными стариками. На глазах у матерей пролилась кровь их детей, отцы, видя
такое, молили сыновей подчиниться и взойти на корабли, не беспокоиться о них
более, хотя и их сердца переполнялись любовью, и их руки тянулись обнять своих
сыновей.
И сыновья
вынуждены были подчиниться, у них не было другого выбора, иначе их всех
истребили бы на глазах их родителей. Они повернули к кораблям и почти побежали,
подгоняемые ружьями их мучителей, нацеленными в их сердца.
Вскоре их
движение замедлилось, им позволили вздохнуть. Незачем преследовать уже
покорившихся людей. Их действия были продиктованы не гневом, а сердечной мукой:
теперь они лишились последнего – общества и участия их родных. И всё же из их
уст не прозвучало ни одной угрозы, ни единого проклятья. Они страдали безмерно,
но без слабости, как только истинные христиане могут страдать.»
Заметим, что
многие романы той поры поднимают вопрос о примирении. И «Женихи 1812 года», и
«Былые Канадцы» помещают англичан в любовный треугольник или делают их «врагами
поневоле», чтобы в конечном счёте примирить «враждующие стороны» в свете
событий 1867 года.
Скажем ещё, что
исторический роман в Квебеке был достоянием не только французов. Публиковались
и аглийские авторы, например, Вильям Кирби (1817-1906), написавший двухтомный
исторический роман «Золотой пёс: квебекская легенда» (1877). Этот роман перевёл
на французский Памфиль Лё Мей, один из классиков квебекской литературы, о
котором разговор ещё впереди. А пока мы ограничимся рассказом о драматических
неудачах интенданта Биго, который помогал своей любовнице мадам де Пеан
избавиться от всегдашней её противницы Каролин де Сен-Кастэн, прибегнув к чарам
одиозной и легендарной Корриво (см. легенды Квебека в №№ 7 и 8 «Квебекских Тетрадей»).
Кстати сказать, Кирби для своего романа пользовался той же «Историей Канады»
Франсуа-Кзавье Гарно ради воссоздания исторического фона.
В первом томе
описывается Квебек 1748 года. История начинается сразу после завоевания
Луибурга (1745), когда губернатором с мая 1747 по декабрь 1749 был маркиз де Ла
Галисоньер (1693-1756), а Биго (1703-1778) был его интендантом (1748-1760).
Атаки англичан
становятся всё яростней, канадцы (т.е. французы Новой Франции) уже начинают
отчаиваться получить помощь от своей «Матери Франции». Губернатор принимает
решение укрепить бастионы Квебека. Все сеньоры (дворяне, землевладельцы)
Квебека должны прислать своих людей для этой цели.
Город разделяется
на два клана: вокруг губернатора сплотились семьи Лё Гардёр, Филибер, благородный
рыцарь де ла Корн, все честные люди; вокруг интенданта Биго – отъявленные
мерзавцы Каде, Варэн и т.д.,нечистые на руку дебоширы.
Две героини, одна
другой краше, обе бывшие сёстры-урсулинки, любезная Амелия де Репентиньи
влюблённая в Пьера Филибера, друга детства, который стал лейтенантом, и едкая
Анжелика де Мелуаз, влюблённая в брата
Амелии, Лё Гардёр де Репентиньи, но готовая предать свои чувства, надеясь
соблазнить интенданта Биго, потому что мечтает о Версале и видит себя второй
маркизой де Пампадур. Третья женщина, о которой только упоминается, прелестная
Каролин де Сен-Кастэн, внучка вождя племени абенаки; её Биго встретил во время
осады Луибурга и оставил её, ничего ей не обещав, но она появилась вновь и
живёт замкнуто во дворце Биго Бомануар в Шарлебурге, к северу от Квебека.
«Фрипон» или
«Большая Компания», которой руководят Биго и его подручные, хочет завладеть
монополией на торговлю в Новой Франции. В оппозиции ей находится большой
магазин «Золотой пёс», принадлежащий Никола Филиберу; его любят и ценят, потому
что он справедлив и честен. Филибер – заклятый враг Биго. Этот конфликт сугубо
политический, потому что Биго плевал на Новую Францию, желая заполучить как
можно больше богатств, а ему противостоят порядочные люди во главе с
губернатором, которые принимают близко к сердцу судьбу Новой Франции.
Во втором томе
Анжелика де Мелуаз отвергает Лё Гардёра, который мучаясь от любви, начинает
неумеренно пить. Его привечают Биго и сообщники, но Филиберу, его другу
детства, удаётся вытащить Лё Гардёра из Бомануара. Он привозит его к своей
тётке, баронессе де Тилли, где сестра Филибера, сам Пьер и Элен де Лотбиньер
пытаются его утешить и отвлечь, но всё напрасно; одного письма от Анжелики
достаточно, чтобы Лё Гардёр бросил всё и полетел к ней, чтобы снова попасть в
тенеты Биго. Тем временем история любви Пьера Филибера и Амелии де Репентиньи
развивается стремительно и уже говорят о помолвке.
В Квебеке
блистает Анжелика, но ей никак не удаётся добиться от Биго обещания жениться на
ней. Она узнаёт о сопернице и решается устранить её. Ей помогает племянница той
самой Корриво-отравительницы. Каролина де Сен-Кастэн получает букет цветов,
якобы от Биго, восхищённая его вниманием, она вдыхает аромат, который
оказывается ядом. Смерть почти мгновенная.
Интендант
обнаруживает труп своей возлюбленной, узнаёт, чьих рук это дело и клянётся
отомстить, но только что он может сделать? Обвинить Анжелику означало бы для
него обвинить самого себя, ведь он клялся губернатору, что у него с Каролин
ничего не было, что он и не знает, где она.
Развязка
наступает, когда Биго и его банда решают убрать с пути коммерцию Филибера,
чтобы получить монополию на торговлю в Новой Франции, и сделать это они хотят
руками Лё Гардёра. Они подпаивают Лё Гардёра, устраивают так, что,
подстрекаемые ими, Филибер отец и Лё Гардёр вступают в схватку, в которой
Филибер погибает. Лё Гардёра отправляют во Францию, чтобы королевский суд вынес
окончательное решение. Что касается Амелии, то все её надежды рухнули: её брат,
убив отца её возлюбленного, разрушил всю её жизнь. Она уходит обратно в
монастырь урсулинок.
Так заканчивается
эта трагическая повесть, один из лучших исторических романов Квебека. О нём не
часто вспоминают хрестоматии, антологии и учебники квебекской литературы
очевидно потому, что роман этот был написан англичанином. Камиль Руа обходит
его молчанием даже учитывая предисловие Бенжамина Сюльта и перевод (кстати
сказать, довольно вольный) Памфиля Лё Мейя. Об этом романе не вспоминают даже в
связи с романом Марметта «Интендант Биго», хотя роман Кирби написан (и
переведён) несравненно лучше. А вообще
Кирби родился в Англии, его родители эмигрировали в Канаду, когда ему было 15
лет. Он стал журналистом и вынашивал план романа, когда повстречался с Сюльтом.
Тот свёл его с Шово, с Жерэн-Лажуа, с Фрешеттом, с Бюи, Марметтом и Лё Мейем.
Роман свой он писал более восьми лет, а вот поди ж ты, совершенно забытый ныне
автор. Просто безобразие.
В следующем
выпуске «Квебекских Тетрадей» мы расскажем о приключенческом романе в Квебеке
середины и конца девятнадцатого века.
